Filosofa.net

Субъективно-сознательные факторы играют важную роль в кон­солидации национальной общности. «Национальную культуру, пси­хологию, самосознание, — отмечал А.Ф. Дашдамиров, — следовало бы рассматривать в первую очередь не в качестве суммы признаков, отличающих один народ от другого, а как факторы, способствующие ее устойчивости, целостности национальной общности, отражающие и сопровождающие ее жизнедеятельность. Такой подход позволяет выявить саму сущность особенностей культуры, психологии и т.д. как интегральных духовных образований, связывающих членов данной национальной общности в целостное устойчивое объединение»1.

Для более конкретного уяснения сущности национальной общно­сти остановимся на некоторых сопоставлениях нации и класса.

Нация как макросоциальная общность базируется на таких харак­теристиках, которые воплощают глубокие закономерности обществен­ной жизни, складывающиеся и функционирующие в масштабе всего общественного организма. К числу этих характеристик следует прежде всего отнести определенные преобразования в материально-производ­ственной жизни общества, степень развития классов, их отношений, социальное развитие пространства, занимаемого нацией, и некото­рые другие преобразования.

Вместе с тем нация как общность связана и с весьма конкретным, эмпирически фиксируемым слоем общественных ценностей. К их числу можно отнести конкретные особенности трудовой деятельности, жиз­ненного уклада, одежды, пищи, непосредственного общения, внутрисемейных отношений и т.д., короче, все то, что обычно связывает­ся с этническими чертами жизнедеятельности общества. Нация, рас­сматриваемая с точки зрения этнического дифференциала, и выступает как этническая общность, проявляющаяся, закрепляющаяся в весьма конкретном уровне общественной жизни.

Классовая общность, как и национальная, складывается на ос­нове глубоко закономерных, существенных признаков, например

единства экономических интересов. Эти признаки, конечно, находят свое воплощение в конкретно-эмпирических чертах жизнедеятель­ности локальных классовых групп. Но степень развитости моментов единства, общности жизнедеятельности классов в конкретно-эмпи­рическом слое не имеет существенного значения для констатирова­ния самой классовой общности. Представители одного и того же класса могут разговаривать на разных языках, по-разному отмечать дни рож­дения своих детей, предпочитать различную кухню и т.д., но это нисколько не мешает им принадлежать к одной и той же классовой общности.

Иное дело национальная общность. Если глубинные характерис­тики, объединяющие нацию, не закрепляются, не дополняются общ­ностью в области конкретных этнических ценностей, то о нации как общности нет смысла говорить. Она как общность существует, функ­ционирует лишь тогда, когда действуют в единстве и взаимосвязи два уровня объединяющих ее механизмов: глубинно-сущностный и эмпи­рически-этнический. Элиминация любого из них снимает вопрос о нации вообще.

Другая грань особенностей структуры национальной общности проявляется во взаимосвязи объективно-всеобщих черт нации, с од­ной стороны, и меры осознанности принадлежности к нации каждо­го представителя нации — с другой. Для объяснения этого момента вновь прибегнем к аналогии с классовой общностью. Так, объектив­ная общность классового положения отражается в общности идеоло­гического и психологического облика представителей данного клас­са, в том числе и в определенном осознании каждым из них своей принадлежности к данному классу. В то же время индивид может и не идентифицировать себя с классом, к которому он объективно при­надлежит. Данное обстоятельство, однако, никак не влияет на клас­совое положение индивида. Что бы он сам по данному поводу ни ду­мал, отрицая даже свою принадлежность к какому-либо классу, он все равно является членом класса, с которым связан общностью эко­номического положения и экономических интересов.

Иначе обстоит дело с национальной общностью. В ее основе также лежат объективные факторы. В то же время национальная общность невозможна без сознательного соотнесения, причисления индивидов к данной общности. Мера развитости этого соотнесения может быть весьма различной, колеблясь от простого осознания этнической при­надлежности до глубоко прочувствованного и осмысленного понима­ния сущности своей нации, нерасторжимости своей индивидуальной судьбы и судьбы своей нации. Но в любом случае само осознание своей принадлежности к нации является обязательным.

Эти особенности внутренней архитектоники нации, ее своеобраз­ная многоэтажность должны непременно методологически учитываться при оценке места нации в социальной жизни общества в целом. Игнорирование, недооценка этих особенностей могут не только исказить картину этих связей, но и вообще завести рассмотрение наций в тупик1.

Итак, на базе длительного исторического действия перечислен­ных выше факторов складывается национальная общность. Она нахо­дит свое выражение в определенном устойчивом объединении людей, в общности их хозяйственной жизни, территории, языка, психологи­ческого склада, традиций, культуры и т.д.

Конституируясь, национальная общность обретает внутреннюю качественную определенность. Тем самым она развивает свои внут­ренние пределы, границы, отделяющие ее от других общностей. На базе этой качественной определенности нации складываются ее отно­шения с другими общностями, другими нациями.

_

1 Проблема наций всегда относилась и относится к числу острейших, вызыва­ющих непрекращающуюся полемику. Приведем два фрагмента по этому поводу. «Бытие нации не определяется и не исчерпывается ни расой, ни языком, ни религией, ни территорией, ни государственным суверенитетом, хотя все эти при­знаки более или менее существенны для национального бытия. Наиболее правы те, которые определяют нацию как единство исторической судьбы. Сознание это­го единства и есть национальное сознание» (Бердяев Н. Философия неравенства// Дон. 1991. №2. С. 171).

«Национальная принадлежность — не врожденное человеческое свойство, но теперь оно воспринимается именно таковым», «нации создает человек, нации — это продукт человеческих убеждений, пристрастий и наклонностей. Обычная группа людей (скажем, жителей определенной территории, носителей определенного языка) становится нацией, если и когда члены этой группы твердо признают определенные общие права и обязанности по отношению друг к другу в силу объединяющего их членства» (Геллпер Э. Нация и национализм//Вопросы филосо­фии. 1989. № 7. С. 124).

Национализм исторически выступает не только средством дезинтеграции традиционных обществ и их пе­рехода в современное состояние, но и составной частью неравномерного процесса развития индустриальных государств. В рамках этих политических процессов разнятся как причины возникновения национализма, так и его цели, а также его роль в политическом разви­тии тех или иных стран.

Так, в XIX в., по мере разложения империй и формирования политической карты мира, требования наций к власти переместились с культурных на политические цели, что привело к созданию самостоятельных национальных государств. В переходных процессах XX в. национальные движения в основном возникали в русле националь­но-освободительной борьбы угнетенных народов, многочисленные примеры которой дал опыт разрушения колониальной системы в се­редине нынешнего столетия, что также сопровождалось формиро­ванием ряда национальных государств. Помимо задач, связанных с обеспечением государственного строительства, национализм в данных условиях способствовал внутренней консолидации общества, мобилизации его населения на осуществление целей модернизации и даже психологической компенсации страданий, вызванных отста­лостью страны и резкими внутриполитическими противоречиями (X. Винклер).

Весьма типичной причиной, инициирующей национальные движения в переходных условиях, является и динамика развития отдельных национальных общностей в процессе изменения их масштаба и роли внутри конкретного государства. Например, «малые» нации перерастают в «большие», приобретая системообразующее для государства значение, что предполагает и соответствующее перераспределение прав и ресурсов власти.