Filosofa.net

Как мы объясняем действие функций? Указывая механизм, исполняющий функцию. Для этой цели идеально подходят нейрофизиологическое или программное моделирование. Если мы хотим иметь детальное низкоуровневое объяснение, мы должны указать нейронный механизм, ответственный за выполнение этой функции. Если мы хотим иметь более абстрактное объяснение, мы должны указать механизм в алгоритмических терминах. В любом случае мы получим полное и удовлетворительное объяснение. Как только мы указали нейронный или программный механизм, который выполняет функцию, например, вербализации внутренних состояний, мы объяснили это явление.

Таким образом, утверждение тривиально. Если явление выражается в терминах функций, то его объяснение включает в себя только объяснение этих функций. В случае явления способности системы сообщать о своих внутренних состояниях это означает, что система имеет способность вербально сообщать о внутренней информации. Когда система бодрствует все это означает лишь, что она соответствующим образом восприимчива к информации из внешнего окружения и способна использовать эту информацию в регуляции поведения. Чтобы увидеть, что вопросы подобного рода являются вопросами определения заметим, что тот, кто говорит „вы объяснили действие функции вербальных сообщений, но вы не объяснили способность системы сообщать о своих внутренних состояниях“, делает тривиальную ошибку. Все, что можно объяснить в способности системы сообщать о своих внутренних состояниях, это объяснить, как работают относящиеся к этой способности функции; то же самое справедливо относительно остальных явлений, относящихся к простым проблемам.

Во всех науках высокого уровня редукционное объяснение используется именно таким образом. Например, чтобы объяснить ген нам необходимо указать механизм, посредством которого хранится и передается наследственная информация от одного поколения к другому. По-видимому, эту функцию выполняет ДНК; как только мы объяснили как выполняется функция, мы объяснили, что такое ген. Чтобы объяснить жизнь, мы в конечном счете должны объяснить каким образом система может воспроизводить себя, адаптироваться к своему окружению, осуществлять обмен веществ и так далее. Все эти вопросы являются вопросами о работе функций и таким образом они хорошо подходят для редукционного объяснения. То же самое справедливо для большинства проблем в науке о мышлении. Чтобы объяснить обучение, нам необходимо объяснить, каким образом изменяется поведение системы под действием окружающей ее информации и способ, посредством которого новая информация может быть использована для адаптации действий системы к ее окружению. Если мы укажем, каким образом нейронный или программный механизм выполняет эту задачу, то мы объясним обучение. То же самое можно сказать и о других явлениях мышления, таких как восприятие, память и язык. Иногда функции должны быть охарактеризованы более детально, но очевидно, что насколько наука о мышлении вообще объясняет эти явления, она делает это посредством объяснения действия функций.

Когда дело доходит до ощущений этот вид объяснений не работает. Что делает сложную проблему сложной и почти уникальной это то, что это не есть проблема устройства функций. Чтобы понять это, заметим, что даже когда мы объясним работу всех функций мышления, лежащих в непосредственной близости к ощущениям – распознавание образов, деление на категории, доступ к внутренним состояниям, вербализация внутреннего состояния системы – все же останется без ответа вопрос: почему выполнение этих функций сопровождается ощущениями? Простое объяснение функций оставляет этот вопрос открытым.

Аналогичного вопроса в объяснении генов, жизни или обучения не существует. Если кто-либо скажет „Я вижу, что вы объяснили каким образом ДНК хранит и передает наследственную информацию, но вы не объяснили почему она является геном“, то он делает логическую ошибку. Все, что означает ген, это объект, который выполняет функции, относящиеся к хранению и передаче информации. Но если кто-нибудь скажет: „Я вижу, что вы объяснили как происходит распознавание образов, интеграция информации и ее вербализация, но вы не объяснили как возникают ощущения на основе этих процессов“, то он не делает логическую ошибку. Этот вопрос является нетривиальным.

Этот вопрос является ключевым в проблеме сознания. Почему вся эта обработка информации не идет „в темноте“, безо всякой внутренней жизни? Почему, когда электромагнитные волны попадают на сетчатку глаза и затем этот образ распознается визуальной системой, это ведет к ощущению ярко красного? Мы знаем, что ощущения возникают, когда выполняются эти функции, но сам факт почему они возникают является самой большой загадкой. Существует пробел в объяснениях между объяснением функций и объяснением ощущений и нам необходим объяснительный мостик, чтобы заполнить этот пробел.

Чтобы объяснить ощущения нам нужен новый подход. Обычные методы объяснений с помощью алгоритмов и нейронауки не достаточны. Эти методы были развиты специально для объяснений работы функций мышления и в этой области они хорошо работают. Но, по определению, эти методы способны объяснить только работу функций. Когда дело касается сложной проблемы эти стандартные методы бесполезны.

Некоторые исследования

В течение последних нескольких лет проблема сознания рассматривалась в нескольких работах в рамках науки о мышлении и нейронауки. Поэтому может показаться, что анализ проблемы сознания, приведенный выше, ошибочен, однако в действительности более подробное изучение этих работ ведет лишь к поддержке высказанной точки зрения. Как только мы исследуем, какой аспект сознания эти работы имеют целью объяснить и какое явление они в конце концов объясняют, мы найдем, что конечной целью объяснений является всегда одна из простых проблем. Я проиллюстрирую это на двух показательных примерах.

Первый пример - это „нейробиологическая теория сознания“, описанная Crick и Koch[4] (см. также Crick[5]). Теория основана на определенных 35-75 Гц нейронных осцилляциях в коре головного мозга; Crick и Koch предполагают, что эти осцилляции являются основой сознания. Частично это объяснение основано на том, что эти осцилляции коррелируют например с различными образами в визуальной и обонятельной системах, а также потому, что это объяснение предлагает механизм, посредством которого может быть достигнута интеграция информации. Интеграция информации - это процесс, посредством которого отдельно представленные куски информации об одном объекте соединяются вместе для использования в дальнейших процессах, например, информация о цвете и форме воспринимаемого объекта обрабатывается по различным каналам визуальной системы, а затем интегрируется. Crick и Koch предположили, что интеграция информации может быть достигнута синхронизацией осцилляций нейронных групп, представляющих соответствующее содержание. Когда два кусочка информации интегрированы, соответствующие нейронные группы осциллируют с одинаковой частотой и фазой.

Детали того, каким образом может быть достигнута эта интеграция все еще не совсем ясны, но предположим, что они могут быть выяснены. Что может объяснить получившаяся теория? Очевидно, она может объяснить соединение различных кусочков информации и возможно приведет к более полному пониманию процессов интеграции информации в мозге. Далее Crick и Koch предполагают, что эти осцилляции приводят в действие механизм памяти, поэтому они могут быть ее основой. Эта теория в конечном счете может привести к общему пониманию того, каким образом воспринимаемая информация становится интегрированной и хранится в памяти для использования в дальнейших процессах.

Такая теория имела бы ценность, но она бы нам ничего не сказала о том, почему содержание воспринимаемой информации вызывает ощущения. Crick и Koch предполагают, что эти нейронные осцилляции коррелируют с ощущениями. Это утверждение спорно, но даже если мы его принимаем остается вопрос: почему эти осцилляции приводят к ощущениям? Все, что эта теория может объяснить - это роль, которую осцилляции играют в интеграции и хранении информации, но вопрос о том, почему интеграция и хранение информации сами по себе должны сопровождаться ощущениями никогда не будет разрешен данной теорией. Если мы не знаем, почему интеграция и хранение информации должны приводить к ощущениям, то рассказ об осцилляциях не поможет нам в решении сложной проблемы. Наоборот, если бы мы знали, почему интеграция и хранение информации ведет к ощущениям, то нейрофизиологические детали были бы чем-то вроде глазури на пироге. В теории Crick и Koch сделано предположение о связи между интеграцией и ощущениями, но теория ничем не может объяснить эту связь.