Filosofa.net

.Китайская традиция идеализирует основу своей культуры, за­ложенную во втором тысячелетии и ранее. Раскопки обнаружили лишь незначительные ее следы.

2. Какие события непосредственно вели к началу истории!

Мы задаем вопрос: каковы те реальные события, с которых нача­лась история? Быть может, существенным надлежит считать сле­дующее:

1. Задача организации ирригационной системы и ее регулиро­вания в долинах Нила, Тигра, Евфрата и Хуанхэ с необходи­мостью ведет к централизации, к созданию управленческого аппа­рата, государства.

2. Открытие письменности — предпосылки этой организа­ции — относится, по Грозному *, приблизительно к 3300 г. в Шу­мере, к 3000 г. в Египте, к 2000 г. в Китае (алфавит был изобретен финикийцами лишь в последнем тысячелетии до н. э.). Возникает вопрос, сделано ли это открытие в каком-либо одном месте (в Шу-"мере) или

в разных местах независимо друг' от друга. Значение письменности для управления привело к росту влияния писцов в •качестве духовной аристократии. " 3. Возникновение народов, осознающих свое единство, с об­щим языком, общей культурой и общими мифами.

4. Позже — мировые империи сначала с центром в Месопота­мии. Непосредственной причиной их возникновения была необходимость остановить постоянные вторжения кочевых племен на культивируемые земли посредством завоевания всех соседних зе­мель и самих кочевых племен (возникли мировые империи ас­сирийцев, египтян, наконец, государство нового типа у персов, а затем, быть может, по его образцу, государство индийцев и еще позже китайцев).

5. Использование лошади — но только в развитых великих культурах древности — для боевых колесниц, для езды верхом. Это привело к тому, что человек оторвался от привычной почвы, ему открылись дали и свобода передвижения, возможность созда­ния новой, превосходящей прежнюю боевой техники: к появлению

г'?Ж"Д6Д«"?В«1Ве_а^й ^Л-Мй. СДйС.лй—ш"-.-' .3,Э.й>»*чя;7ь ДЛш-яЛ^ 'ч Л«-;-;'*иа»<1г>

ее своей воле, проявить личное мужество наездника и воина, оце­нить красоту животного.

События, открывающие историческую эру, ведут к более глу­бокому вопросу: что же произошло с человеком, что заставило его перейти из неисторического существования в историю? Какие, собственно, черты его сущности привели к началу истории?

Каковы основные характерные черты исторического процесса, отличающие его от доистории? Речь идет о таком ответе, который связан с внутренними глубинами человеческой сущности. Мы хо­тим узнать не о внешних событиях, а о внутреннем преобразова­нии человека.

Истории предшествовало становление и преобразование, свой­ственное в значительной степени как человеку, так и природным явлениям. Скачок из этого простого существования в историю ха­рактеризуется, вероятно, следующим:

1. Сознанием и воспоминанием, передачей духовного достоя­ния — тем самым совершается освобождение от того, что состав­ляет только настоящее.

2. Рационализацией какого-либо значения и содержания по­средством техники — тем самым совершается освобождение от жизненно необходимой связи с обусловленной случайностью, пре­дусмотрительностью и гарантированностью.

3. Наличием в качестве примера и образца людей, чьи дела, свершения и судьбы постоянно стоят перед мысленным взором их потомков в качестве деяний правителей и мудрецов,— тем самым создается основа для освобождения от .глухого самосознания и страха перед демонами.

Исторический процесс — это беспрерывное преобразование условий, знания, содержания в их непосредственном явлении, но такое преобразование, при котором возможно и необходимо отно-ц1ёНй&-'всего ко всему, связь традиций, всеобщая коммуникация.

В чем причина того, что человек совершает скачок? Совершая его, он не осознавал, к чему это приведет, и не стремился к этому. С ним что-то произошло. Он не является, подобно всем остальным живым существам, столь же ограниченным, сколь завершенным в своей специфичности; напротив, он безгранично открыт по своим возможностям, незавершен и незавершим в своей сущности. То,

что изначально было заложено в человеке, что несомненно дейст­вовало уже в доистории в качестве зародыша истории, с силой вырвалось на поверхность, когда началась история.

Этот скачок в развитии человека, следствием которого была история, может быть воспринят и как несчастье, постигшее чело­века; согласно этому взгляду здесь произошло нечто непостижи­мое, грехопадение, вторжение чуждой силы; все, что создает исто­рию, в конечном итоге уничтожает человека; история — процесс разрушения в образе некоего, быть может грандиозного, фейервер­ка; этот процесс следует повернуть вспять, вернуть к тому, что бы­ло вначале; на завершающей его стадии человек вернется к бла­женному состоянию своего доисторического бытия.

Но этот скачок можно воспринимать и как чудесный дар чело­веческой природы и в том, что человек совершил его, видеть высо­кое предназначение человека, его путь к небывалому постижению и неслыханным высотам, доступным ему &силу его незавершенно­сти. История превратила человека в существо, стремящееся выйти за свои пределы. Только в истории он ставит перед собой свою вы­сокую задачу. Никто не знает, куда она его приведет. Несчастье и беды также могут служить ему стимулом: к возвышению. Лишь в истории формируется то, чем человек по существу является:

а) Из первичных истоков течет поток заложенных в человеке субстанциальных возможностей. Однако сами они становятся оче­видными, преисполненными богатого содержания, лишь войдя в эру истории, по мере того как они освещаются, утверждаются, уси­ливаются, теряются, вспоминаются, вновь возвышаются. Им необ­ходима рационализация, которая сама по себе совсем не есть не­что первичное, а есть лишь средство восстановления истоков и ко­нечных целей.

б) Вместе со скачком в историю осознается преходящий ха­рактер всего. Всему в мире отведено определенное время, и все об­речено на гибель. Но только человек знает, что он должен умереть. Наталкиваясь на эту пограничную ситуацию, он познает вечность во времени, историчность как явление бытия, уничтожение време­ни во време*ш. Его осознание мсторми становится гиждест&еяиым осознанию вечное ги.

в) История — это постоянное и настойчивое продвижение вперед отдельных людей. Они призывают других следовать за ни­ми. Те, кто их слышит и понимает, присоединяются к этому дви­жению. Однако вместе с тем история остается и просто совокуп­ностью событии, где постоянно раздаются напрасные призывы, которым не следуют и от которых отстают. Некая огромная сила инерции как будто постоянно парализует все порывы. Мощные си-

' Я1Ы громадных масс с их усредненными запросами душат все то, |кго не соответствует им. Все то, что не находит места и не имеет смысла с точки зрения массовых требований, что не встречает ве-

^ ры, должно исчезнуть. История — это великий вопрос, еще не по­лучивший решения, который будет решен не мыслью, а только са­мой действительностью; вопрос этот сводится к тому, является ли

история в своем порыве лишь мгновением, промежуточным звеном между неисторическими существованиями, или это прорыв глу­бинных возможностей, которые даже в образе безграничных не­счастий, подвергаясь опасностям и постоянным крушениям, в це­лом ведут к тому, что бытие будет открыто человеком, а он сам в непредвидимом взлете обретет свои неведомые дотоле возмож­ности.

3. Общность и различия великих культур древности

Общие черты —организация большого масштаба, письмен­ность, ведущая роль слоя писцов — способствуют возникнове­нию человека, который, будучи продуктом рафинированной культуры, все-таки еще как бы не вполне пробудился. Специ­фическая техническая рационализация соответствует состоя­нию неполного пробуждения без подлинной рефлексии.

В< крупных сообществах все подчинено зримым картинам бытия, связано безусловными нормами. Это — не вызываю­щее сомнения фактическое бытие, которое высказывают и ко­торому следуют. Основные человеческие проблемы заключены в рамки священного знания магического характера, они не пе­решли в беспокойные поиски, если не считать нескольких по­разительных подступов к этому (следы пробуждения, которые остаются нераскрытыми). Значительное развитие обретает мысль о справедливости в Египте, и особенно в Вавилоне. Однако вопрос о смысле не ставится со всей отчетливостью. Создается впечатление, что ответ уже есть до постановки вопроса.