Реклама
Книги по философии
Грузман Генрих
Загубленные гении России
(страница 4)
Будущий историк отметит как особенность появившегося в 1914 году исторического, но не хронологического, времени то обстоятельство, что последнее во всём ореоле своих отличительных качеств впервые заявило о себе в России, и Россия с лихвой и по-своему блестяще выполнила свою историческую миссию, создав в лице большевистского режима яркую и самую крайнюю форму этого деструктивного времени. Другая аналогичная разновидность этого времени - фашистский режим в Европе появился позднее и Уинстон Черчилль, несомненно, прав, заявляя, что "фашизм был тенью или уродливым детищем коммунизма". Тот факт, что последовавшее военное столкновение между большевизмом и фашизмом стало Второй мировой войной, свидетельствует не о коренных различиях между ними, а как раз об органическом сходстве, как прозелитах одной системы, где контакт по типу столкновения, и прежде всего военного, является обычной формой борьбы за существование или принципа самоутверждения за счёт уничтожения другого. Общим врагом для обеих режимов служил духовный фактор, а общим явлением для них обеих стал погром духовных ценностей, накопленных в собственных странах. Потому наибольшее число человеческих жертв, насильственно лишённых жизни в это время, принадлежит странам с данным режимом - России и Германии, где более всех была развита философская мысль.
Крушение большевистского режима в России произвело неизгладимое впечатление в мировой истории и рассматривается как одно из знаменательных событий ХХ века, но оно оценивается только как свершившийся исторический факт. Ноуменально-философской аналитики данный факт не имеет по настоящее время. Никак не поддаётся осмыслению, что русская коммунистическая организация общества принадлежит к уникальным созданиям и советское государство есть единственное в истории человечества, которое было теоретически предсказано заранее и осуществлено ad captum ( из головы, умозрительно), но не ad oculos (наглядно) как обычно. Это богатое последствиями обстоятельство прежде всего означает, что воздвигнутая усилиями ума система воинствующего материализма, созданная В.И.Ульяновым-Лениным и ставшая социальной основой большевистской государственности, обладает вполне определённым философским обоснованием.
Этим русская большевистская держава принципиально отличается от нацистской германской модели и потому, не в пример последней, её основа и элементы сохранились в настоящее время в государственном масштабе, невзирая на крушение своей онтологической формы.
Философской сердцевиной системы воинствующего материализма или ленинизма является так называемая философия диалектического материализма и среди советских аналитиков твёрдо была укоренена догма, что она генетически исходит из политэкономического учения Карла Маркса. Но в русском духовном воззрении бытовало мнение, что нет большего заблуждения, чем полное уподобление ленинизма западному марксизму. Говорит Н.А.Бердяев: "Коммунизм есть русская судьба, момент внутренней судьбы русского народа. Коммунизм должен быть преодолён, а не уничтожен"( 2001, с.710; выделено мною - Г.Г.). А ленинизм Бердяев определяет как помесь Карла Маркса со Стенькой Разиным. Генетические корни русского большевизма, а равно системы воинствующего материализма, как полагали деятели русской духовной доктрины, свёрнуты в традиции русского народничества. Русское народничество же per se сильно как общественно-политическое движение и существует единственно благодаря обожествлению и вознесению коллективистской воли народа и коллективизация, то есть подгонка под общенародный, а в действительности - единодержавный, стандарт есть типичная процедура и практика русского народничества.
Подобная коллективизация по замыслу была подряжена на роль генеральной стратегии жизнедеятельности системы воинствующего материализма. Под знаменем коллективизации в советской России осуществлялась непримиримая борьба с инакомыслием и поголовная коллективизация совершалась в ударном темпе не только и даже не столько в сельском хозяйстве страны ( пресловутые колхозы, совхозы, МТС), сколько в гуманитарной сфере, сфере идеального и духовного,- искусстве и науке. Печальной памяти постановления и решения партии и правительства в области советской литературы, музыки, театра, кино, злопамятная "лысенковщина", и даже злокознённые "чистки" партийного, государственного и военного аппарата есть коллективизация в своей активной форме как сакционированное стремление изъять, устранить, убрать всё то, что не соответствует по тем или иным параметрам идеологическим канонам и предустановленным догматам и правилам системы воинствующего материализма. В тактическом отношении стратегия массовой коллективизации чинилась под идейным руководством официального декрета - принципа партийности, который был дефинитивно усовершенствован академиком Б.М.Кедровым, числящимся знатоком наследия В.И.Вернадского: "Принцип партийности в философии означает неуклонную и беспощадную борьбу с позиций последовательного материализма против фидеизма и его философских прислужников, против идеализма во всех его проявлениях, непримиримость к малейшим уступкам идеализму и агностицизму, решительную критику всякого рода философских шатаний и отклонений от материализма"(1959, с.66) ( Догматизация, служащая внутренним содержанием принципа партийности, принимает на практике порой курьёзные формы. Так, нарком (советский министр) Н.В.Крыленко в речи на открытии международного шахматного турнира, в частности, заявил: "Мы должны раз и навсегда покончить с нейтралитетом шахмат. Мы должны раз и навсегда осудить формулу "шахматы ради шахмат"...Мы должны организовать ударные бригады шахматистов и начать немедленное выполнение пятилетнего плана по шахматам").В более развёрнутом виде философское осмысление явления и понятия коллективизация дано в последующем изложении.
Таким способом, способом насилия, большевистский режим в советской России творил свою новую пролетарскую культуру, которая, будучи непосредственным производным диктатуры пролетариата, не может быть названа культурой в строгом смысле этого слова. Должно быть понятно, что для большевиков после захвата политической власти в стране главным противником являлась не поверженная буржуазия как класс, а активное русское духовное сословие, тобто русская духовная философия и русская духовная школа, обладающие противостоящим мировоззрением. Хронологически дату разгрома русской духовной школы обычно связывают с эпизодом "философского корабля", когда в 1922 году декретом Ульянова-Ленина были высланы на корабле из России 120 лучших представителей русского духовного мира. Однако фактическое начало большевистского погрома следует сместить к моменту прихода большевиков во власть и таким актом стало заточение в Петропавловскую крепость и казнь в 1919 году великого князя Н.М.Романова - выдающегося русского историка, президента Русского исторического и Русского географического обществ, совершенно не причастного к политической деятельности. По свидетельству М.Горького, при подписании декрета о расстреле великого князя В.И.Ульянов-Ленин произнёс: "Историки не нужны революции!",- весьма красноречивое признание, характеризующее общекультурный уровень русской революции.
Прецедент побоищу русской духовной школы случился в истории лишь однажды: в 529 году византийский император Юстиниан указом ликвидировал знаменитую афинскую школу философов, просуществовавшую около тысячи лет. Семь философов во главе с комментатором Аристотеля Симплицием нашли приют у персидского царя Хозроя 1, в 533 году им было разрешено вернуться на родину без права преподавания. Русские духовники такого разрешения не получали и ни один из высланных творцов духовных ценностей на родину не вернулся, но они не исчезли на чужбине, даже наоборот, - их наиболее значительные сочинения были созданы и опубликованы в изгнании и, казалось, что их деятельность протекала тут более успешно, чем на многострадальной родине. Но это внешнее впечатление глубоко обманчиво, ибо русские духовники вынуждены были творить в условиях духовного климата Европы, порождённого идеями и идеалами западной концепции человека как члена человечества, с которой русская концепция культа личности находится в глубоком идеологическом разводе. Важно, что в этот отрезок истории (время между Первой и Второй мировыми войнвми и послевоенное десятилетие) западная духовная парадигма переживала свой самый жестокий кризис, что ещё более усугубляло творческое одиночество русских мыслителей. Хотя русские духовные деятели и не испытывали на Западе духовной деспотии,- но они были лишены духовного со-общения и творческого со-участия между собой, другими словами, избавлены от тех положительных достоинств, которыми обладает истинная духовная школа. Один из самых значительных представителей русской духовной школы Н.А.Бердяев горевал в конце жизни: "Мне готовят Нобелевскую премию, я имею теперь звание доктора, я стал известен во всём мире, кроме своей родины".
Это обстоятельство показывает новую грань в судьбе тех русских духовников (философов, учёных, гуманитариев), которые остались верны культу личности и которые в силу тех или иных причин не покинули своей родины, где также отсутствует духовная школа, но наличиствует духовная деспотия принципа партийности и волюнтаризм насильственной коллективизации. Здесь во всю ширь заявляет о себе фактор советской науки как феномен - детище исключительно советской действительности и изделие сугубо политической природы. Как феномен сей фактор выпадает из своеобразной теории общественного сознания - стержневого гнозиса ленинской философии воинствующего материализма. Общественное сознание, взятое в концептуальной целостности, представляет собой наибольшую философему (философскую проблему) и самый путанный элемент системы воинствующего материализма. В.И.Ульянов-Ленин заявляет: "Общественное сознание отражает общественное бытие - вот в чём состоит учение Маркса"(1961,т.18,с.343), но в сочинениях Маркса и Энгельса отсутствует словосочетание "общественное сознание" в форме понятия определённого смысла, а если присутствует, то в качестве термина вольного содержания; Г.В.Плеханов же отвергал объективную реальность такого сознания в целом,- у него сознание всегда индивидуально.
